Очередная негативная статья про Якутию. На это раз в комсомолке

[nt]

Почему русские в России становятся «понаехавшими». 1-я часть

С начала 90-х годов 400 тысяч русских, живущих в республике с названием Республика Саха (Якутия), считаются гражданами второго сорта. Место первого сорта занимают граждане якутской национальности. Их тоже 400 тысяч
Дмитрий СТЕШИН, Фото автора. — 07.08.2007

В те смутные годы искусственные территориальные образования в одночасье, не спрашивая разрешений, брали себе статус республик. К статусу прилагались и свой президент, и свой парламент, а кое-где в местечковые Конституции пытались добавить специальные статьи, поясняющие, кто на данной территории РФ является титульной нацией, а кто «понаехал» из Московии. Намек был непрозрачный, и «понаехавшие» потомки русских первопроходцев и комсомольцев с великих строек эпохи опять начали увязывать котомки. Пик отъездов русских и русскоязычных из далекой Республики Саха-Якутия пришелся на конец 90-х годов ХХ - начало XXI века. С 1989 по 2002 год русских в республике стало меньше на 170 тысяч человек, 29% от миллионного населения. Корреспондент «КП» выехал в Республику Саха-Якутия посмотреть своими глазами, кто откуда «понаехал» и кого и как притесняют.

Якутск - город-штамп

Город, выстроенный на вечной мерзлоте, - сущий подарок для журналиста-международника брежневских времен. Двухсоттысячный Якутск - готовая картинка для репортажа о капитализме. На единственной полноценной улице, проспекте Ленина, - почти полсотни магазинов, торгующих алмазами и золотом. В промежутки между магазинами встроены шикарные отели и офисы добывающих корпораций. Не улица - витрина, вот только заглядывать за нее не рекомендуется. За фасадами облупившиеся пятиэтажки-«хрущобы», стоящие на сваях. Между ними доживают свой век почерневшие хибары, помнящие ссыльных большевиков и эсеров.

Везде, где только можно, в городе воткнуты деревянные тотемные столбы - сэргэ. Не сразу, но доходит, что все эти шаманские инсталляции - нечто большее, чем декорации для туристов. И все на самом деле очень-очень серьезно. На каждом углу агитационные плакаты на якутском языке настойчиво призывают чтить, помнить и разучивать древний эпос народа саха - Олонхэ. Пока в России академики спорят, нужно ли преподавать «основы православной культуры» или это мракобесие, якутские школьники разных национальностей четко знают, что у них 9 богов и есть «верхний» и «нижний» мир. Такая вот местная эклектика - от «кодекса строителя коммунизма» - вперед, без пересадок, в прошлое - в каменный век седых и суровых божеств.



В сувенирной лавке я, памятуя о почти поголовном православии якутов, спросил, нет ли у них в продаже костяных четок. Продавщица-якутка рассматривала меня долго. А потом с неповторимым омерзением сказала:

- Четок не продаем. Вообще. Вон конский хвост шаманский купите...

ЯкутЫ давят...

- Если человеку не хочется ходить с конским хвостом, он берет и уезжает куда глаза глядят?

- Не! Докуда денег хватит! - хохочет Сергей Никифоров, уже бывший якутянин. И растолковывает мне: - Кому-то до Хабаровска хватает, а мне вот до Рязани хватило. Семь тысяч рублей сплавить контейнер по речке до железной дороги и 28 тысяч - до станции Рязань-Товарная. Как там Россия-матушка, расскажи, я ж в Рязани не был никогда!

Я разыскал свежеиспеченного мигранта в Речном порту, где он оформлял последние документы на грузовой контейнер. Боялся, не будет со мной разговаривать, а оказалось ровно наоборот. Собеседник мой - типичный северянин. Работал на приисках, подорвал здоровье. Пока поправлялся - трудился в зоне, вольнонаемным. Клал плитку и кирпич, водил грузовики и бульдозеры - 12 профессий и ослепительная железная улыбка. Не пьет, в общем, мечта любого кадровика. Под Рязанью Сергей уже купил дом, за 60 тысяч рублей. Отправил туда жену, а сам, деятельная натура, пока выправлял себе пенсию и занимался продажей квартиры, взял на месяц в аренду таксомотор.

Духовный центр шаманизма - совершенно официальная структура правительства республики.
Духовный центр шаманизма - совершенно официальная структура правительства республики.

- Почему уезжаешь? - спросил я Сергея в лоб. - Не похоже, чтобы ты тут бедствовал...

- А чо тут делать? Все последние 10 лет - подай-принеси-привари-почини. Даже в бригадиры не пробиться, хотя у меня глотка - ого! ЯкутЫ давят, - доверительно сообщил мне Сергей. Сказал по-местному, с ударением на последнюю гласную.

- Как?

- Не пробиться. Снизу доверху. Вот только в речфлот их стараются не пускать. Тебя куда отвезти? Институт проблем малых народов Севера? Вот в натуре, кого якутЫ запрессовали наглухо! Нас, русских, тут все-таки 400 тысяч, половина населения. А их - полтора грузовика, и безответные они, как дети. Поехали, трущобы наши посмотришь. Не, таких трущоб ты еще не видел...

Ансамбли есть - а жизни нет

Наша ржавая «Волга» плыла по Якутску, подобно утлому челну, и вода хлестала сквозь ее дырявое днище. Я смотрел вдаль и радовался, что не решился идти сюда пешком. Лужи занимали всю ширину улицы - от забора до забора, - и обойти их не было никакой возможности, только вплавь. В очередной яме двигатель захлестнула набежавшая волна. Серега сноровисто скинул тапки и вылез на капот, а я пошел в институт босиком.

По последней переписи эвенов, юкагиров, эвенков осталось всего 2,3 процента от миллиона. Как и русские, они считаются не титульными, а коренными.

Вячеслав Шадрин, научный сотрудник и председатель совета старейшин юкагиров, общался со мной в жутком, облупившемся кабинете. Мысли излагал куда как осторожно, но приветливо. Чувствовалось, что пресса вниманием ни малые народы, ни институт не балует. Из обтекаемых фраз вырисовывалась арифметика вымирания:

- После развала СССР малые народы Севера в отличие от титульного народа оказались в худшей ситуации. Ниша функционирования языков и культуры оставалась в традиционном промысле - охота, рыболовство, оленеводство. А промыслов этих больше нет...

- Как нет?



Вячеслав Иванович, сам в прошлом глава охотничьей общины, все мне объяснил популярно. Нынешние власти прекратили дотировать традиционные промыслы в 90-х годах. Раньше снегоход «Буран» можно было поменять на 20 шкурок соболя, теперь на 80 - 100. Съездить в Якутск - 50 тысяч рублей при среднем ежемесячном заработке в 3500. При такой стоимости авиаперевозок ни оленина, ни рыба никому не нужны. Проще закупить в Норвегии. Натуральное хозяйство опять вернулось на Север Якутии.

- Ансамбли фольклорные есть, обряды гостям могут показать, а вот жизни в народе уже нет... - с горечью говорит собеседник и рассказывает дикие истории, не укладывающиеся в голове. Как для вызова санитарного вертолета требуют отправить из стойбища факс с подтверждением оплаты ложного вызова. О том, как зимой везли в больницу парализованного охотника, привязав его сыромятным ремнем к снегоходу. Привезли замороженный труп, потому что власти решили, что полный паралич - это еще не повод жечь горючку и тратить моторесурс вертолета.

Интересуюсь на прощание:

- Неужели республиканские власти заботятся только о якутах?

Вячеслав Иванович отвечает уклончиво, твердо глядя в настенный календарь:

- Есть разные программы... Они не подразделяются по национальному признаку.

Но какие это программы и в каком виде благодать от них проливается на малые народы, рассказать Вячеслав Шадрин не смог.