[THink_]

продолжение

Китай списал долги Замбии, упростил процедуру ввоза замбийских товаров, обустроил в так называемом 'медном поясе' 'специальную экономическую зону' и пообещал построить в стране стадион, а также школы, больницу и профилактический центр для борьбы с малярией. Кроме того, Китай обещает оплачивать стипендии студентам и прислать специалистов для реформирования сельского хозяйства. Торговый оборот между Замбией и Китаем неуклонно растет; большая часть его приходится на поставки меди.
Все эти факты кажутся Майклу Сате подозрительными. Сата - политик популистского толка, известный грубым, воинственным характером, а также суровыми нападками на оппонентов. Когда-то он работал носильщиком на вокзале Виктория в Лондоне. Сейчас Сата возглавляет Патриотический фронт и имеет приличные шансы выиграть президентские выборы, намеченные на конец октября

Другой предприниматель с удивлением рассказал, что ему приходится ждать разрешения на вывоз товара неделями, тогда как у китайцев никогда не бывает с этим никаких проблем.
'По-моему, китайцы вообще не знают, что такое таможенные правила. Они даже бумаг не заполняют, просто платят и все. Я пытаюсь относиться к этому философски, но это не так-то просто'.
В отличие от Замбии, в Конго царит хаос, нищета, тирания (замаскированная под демократию) и страх.
Взгляните: перед вами провинция Катанга, богатый минеральными ресурсами кусок земли, за который в начале шестидесятых велась первая в постколониальной Африке гражданская война. Над центром провинции, городом Лумумбаши, мрачно нависает стодвадцатиметровая черная гора: это шлаки и отходы, накопившиеся за восемь десятилетий добычи и обогащения меди.
Недавний сумасшедший рост цен на медь и кобальт привел к тому, что эту огромную, зловещего вида гору стали потихоньку раскапывать. Занимаются этим и западные фирмы, и китайские, и простые конголезцы - эти раскалывают огромные куски шлака молотками, пытаясь отыскать хоть кусочек меди или следы кобальта: от этого зависит, смогут ли они поужинать или лягут спать голодными.
На закате, когда удлиняются тени, окружающая местность сильно напоминает из****ованную землю Мордора, страны из эпопеи Толкиена 'Властелин колец': раннее средневековье, каторжный труд в ямах, кругом камни и пустота. А сзади - величественные руины колоссальных заброшенных фабрик, высящихся, точно монументы былым войнам, гремевшим в этой земле.
В этом индустриальном пейзаже Африки есть что-то странное, тревожащее. Лебедки над крышами надшахтных зданий, тощие трубы, поднимающиеся над рыжеватой саванной, усеянной муравьиными кучами и банановыми пальмами. Возникает ощущение, что кто-то в чем-то очень сильно ошибся.
Гордость и амбиции колониализма оставили свой след в Лумумбаши. Восемьдесят лет назад это был аккуратный город, отстроенный в стиле ар-деко с сильным французским влиянием. На перекрестках стояли жандармы в безупречно накрахмаленных воротниках. Теперь же город приобрел иной характер - буйный, хотя и дружелюбный, - а движением управляют жадные до взяток и неопрятные полисмены, и по вечерам здесь гулять опасно.
Бельгийские здания, некогда изящные, а ныне постепенно разваливающиеся под толстыми слоями краски, давно утратили свое первоначальное назначение.
Чужаки снова и снова появляются в Африке, кто-то - из жадности, кто-то - из идеализма, кто-то - движимый чем-то средним. Раз за разом они терпят неудачу и уходят, оставляя за собой шрамы и отвалы пустой породы, развалины и кладбища, разочарование и прозрение.
От Сесиля Родса (Cecil Rhodes) до Боба Гелдофа (Bob Geldof) прошло немало времени, но мы и теперь не принесли счастья. Даже 'радужное государство' Нельсона Манделы стремительно деградирует, все более напоминая 'банановую республику'.
Китай - очередная великая держава - объявился на этом печальном континенте, жаждущий богатства, власти, влияния. Без единой иллюзии; без единой отговорки.
Быть может, теперь, после того, как минуло два века, этот метод наконец сработает, хотя все, кто применяли его раньше, потерпели поражение.
Впрочем, увидев своими глазами ту ненависть и то отчаяние, что копились и вырвались на свободу на шахтах Ликаси, я не склонен верить, что из происходящего выйдет что-то хорошее.